— Страницы, — я повернула к ней учебник, — светлые слишком.
— Две, — уверенно произнес Волькан, прежде чем мы успели посоветоваться.
Пламя внутри меня встрепенулось, возвращая себе былую силу. И мне пришлось усилить внутренние щиты, чтобы не пропустить его наружу.
— А может, мы так, с закрытыми глазами? — хитро улыбнулась Нольвен.
Чувствуя, что его никто не осуждает, он распушился и выдвинул вперед несколько покалеченных листочков.
— Отец в гневе, — негромко сказал Волькан. — Он решил смилостивиться и позволить мне заниматься алхимией. Сказал, что к окончанию военки отстроит на своей земле лабораторию. А я отказался.