Я уже внимательнее принялась осматриваться по сторонам. Потом перевела взгляд на клетку с остальными тушканчиками. Благо решетка на бывшей тюрьме для преподавателей была не как в темнице — из редких толстых прутьев, а скорее похожа на мелкую ажурную сетку. Грызуны больше не метались по полу, как обезумевшие мухи под фонарем, а забились по углам и сонно шевелили носами. А потом падали лапками кверху. Усыпляющее заклинание, прицепленное Арэном к порошку, начало действовать. Кажется, эффект оказался немного сильнее, чем мы с девочками рассчитывали, — сознание в этом облике не совсем трезвое, скорее спутанное, как минимум в первый момент, а потом еще на него глушилка от целителя наложилась, вот зверюшки и поплыли.
Не слишком далеко от костра, но так, чтобы не мешать пройти к запасу дров, провизии и ручью. Трава густая, почва под ней почти ровная — идеально. Диск фумигатора лег в нужную точку, короткий импульс активации — и комариный писк над ухом моментально прекратился. Теперь палатка — я достала из четвертого отделения еще один плоский диск, отстегнула застежку, и одноместный походный ночлег со щелчком встал на траву, упершись острыми концами гибких стоек в грунт. Чуть нажала, вгоняя поглубже, — и нормально.
— Ты не подпитался, в отличие от него, — выдал декан совсем непонятную фразу, но, столкнувшись с нашими непонимающими взглядами, кивнул на останки нежити, повторно упокоенной преподавателями. — Обычно нежить после смерти не обращается в пепел. Только если из нее вытянуть всю некроэнергию.
Быстренько заглянув на кухню за некоторыми необходимыми аксессуарами, я отправилась во временную тюрьму для темных лордов. По дороге мельком глянула в зеркало: угу, нормальненько. Волосы в пучок, чтобы не мешались, на кожаном костюме если следы и останутся, то можно будет тряпочкой стереть…
Я устало присела на сухое дерево и вытерла платком вспотевший лоб. Сейчас минуточку передохну и займусь лагерем. Это моя обязанность… и отдушина. Это то, что я умею лучше всего, то, что внушает мне внутреннюю уверенность. Как говорится, улыбайтесь, мадам, завтра будет еще хуже.