– Вот так… вот так, амиго! Че за тревога?
– Не губи мальчишку. Отпусти. Пусть выращивает розы, как его отец.
– Задумайся, гоблин Трехо… посчитай, прикинь сам. И поймешь – очень скоро к тебе нагрянут молчаливые гости и быстро вычистят ваши жопы огнеметами, а тупые головы продезинфицируют разрывными пулями.
Кухарки, что чуток подобрели ко мне, увидев, как под моим чутким началом за работу взялись даже те, кто до этого под разными предлогами не касался ничего тяжелее ложки, поставили передо мной блюдо с вареным мелко нарезанным мясом, пару старых пластиковых кувшинов – компот и вода. И заодно пояснили – с явным шипящим неодобрением – что большинство прибившихся сюда мужиков… просто кулё, и ничего больше. Значения слова «кулё» я не знал, но не стоило особого труда догадаться, что речь идет о бездельниках. И ведь до этого они трудились! – до того, как сменить «религию» и примкнуть к пастве Новой Матери. До этого они усердно копали землю, ломали молотами бетон, возили тяжелогруженные тачки днями напролет, получая за это жалкие песо. Они прибыли сюда, обрели желанный новый статус и… разом превратились в кулё, которых нельзя было даже за дровами выгнать!
Уперевшись рукой в прицеп, я смотрел на уродливый кокпит Камрада, а в моей голове роились обрывки картинок. Я видел, как по ребристой как стиральная доска песчаной мертвой местности, преодолевая полосы мелководья, тяжело шагают эти самоделки. Некоторые падают и уже не встают, некоторые, управляемые более опытными пилотами, продолжают наступление на первую оборонную линию еще только строящегося колоссального убежища за моей спиной, что вместит в себя остатки населения этой части стремительно уходящего под воду материка…
Ты готов убраться отсюда хоть прямо сейчас, Оди? М?