Поляки добрались до нас спустя пятнадцать минут. Как видно, идеальный порядок, царивший в лагере, произвел на них неизгладимое впечатление. Поскольку выступивший сразу после того, как они представились, львовский голова обратился ко мне с цветистой речью, в которой заявлялось, что город готов сдаться на милость победителя и его жители надеются, что солдаты столь прекрасно устроенной и, по всему видно, дисциплинированной армии будут к ним милостивы и незлобивы. Я молча слушал. Еще с начала войны я объявил, что сразу сдавшиеся города не будут подвергнуты никакому разорению и не понесут никакой иной тяготы, кроме расходов на снабжение и размещение войск. На города же, кои придется осаждать, будет наложена контрибуция. Для Львова она, например, составила сто пятьдесят тысяч злотых. Если же города, паче чаяния, придется штурмовать… Поэтому я спокойно ждал, что львовский голова скажет мне по этому поводу. В то, что контрибуция уже собрана, я ни секунды не верил. Ну ни один из захваченных мною городов не сделал этого. Торгашеская натура членов городских магистратов непременно требовала хотя бы попытаться поторговаться. На собственное горе… И он таки меня не подвел!