Впрочем, это за меня сделал Юра, подозвав как раз пробегавшую мимо Свету, весёлую деваху лет тридцати пяти — что удивительно, незамужнюю, но ничуть не любовницу туристовского директора. И тем не менее — никто к ней не смел приставать, даже по пьяни. Могла и в лоб засветить вполне серьёзно, даже без привлечения вышибал.
Вероятно, это были самые длинные триста метров в моей жизни. И очень порадовала Маша — пискнула всего один раз, когда поскользнулась на железяке и долбанулась коленом. Есть характер у девчонки, однозначно есть, даже без всяких колдовских штучек… А сам я, кажется, отбил себе всё. Лучше уж по грязище, чем по этим железякам.
Про то, что все вместе заезжали в бывшую общагу, мы умолчали. Ну Андрюха туда и не заходил, Маша промолчала — понятно, но ведь и Соколов не ляпнул ничего! Молодец парень.
Совершенно спокойно Соколов поднял к плечу арбалет, прицелился… Спустил курок.
Дьяченко, сломав стол, отлетел, на левой скуле темнел след от удара — перстни Власова сработали как хороший кастет. След темнел, чернел, расширялся… Юрка не заорал — заверещал.
Ну а раз так — во сне я могу всё, правда?