Вероятно, это были самые длинные триста метров в моей жизни. И очень порадовала Маша — пискнула всего один раз, когда поскользнулась на железяке и долбанулась коленом. Есть характер у девчонки, однозначно есть, даже без всяких колдовских штучек… А сам я, кажется, отбил себе всё. Лучше уж по грязище, чем по этим железякам.
Про то, что все вместе заезжали в бывшую общагу, мы умолчали. Ну Андрюха туда и не заходил, Маша промолчала — понятно, но ведь и Соколов не ляпнул ничего! Молодец парень.
Совершенно спокойно Соколов поднял к плечу арбалет, прицелился… Спустил курок.
Дьяченко, сломав стол, отлетел, на левой скуле темнел след от удара — перстни Власова сработали как хороший кастет. След темнел, чернел, расширялся… Юрка не заорал — заверещал.
Ну а раз так — во сне я могу всё, правда?
Женька никогда не пристёгивался. Вообще никогда. Сейчас он лежал меж передними сиденьями, навалившись боком на Нику — та, похоже, тоже без сознания, она–то пристёгнута. А вот Женькина голова свешивается так, как никогда не бывает у живого человека… Пахнет кисло, прогоревшими пиропатронами, сработавшие подушки безопасности висят смятыми мешками — когда водитель не пристёгнут, толку от них никакого.