– На сегодняшний день у фракции «Реликт» сорок одна нода первого уровня, тридцать четыре второго, одиннадцать третьего, три четвёртого, две пятого и одна шестого. Всего девяносто два гексагона с максимальным лимитом игроков шестьдесят три тысячи триста тридцать шесть. Число собственных и арендуемых вирткапсул фракции «Реликт»… – я переключился на другую вкладку игрового меню и озвучил данные, – четыреста одиннадцать тысяч пятьсот тридцать. Так что возможности для введения резервов в игру, искажающую реальность, у моей фракции весьма и весьма обширные.
- Включи затемнение! – посоветовал я герд Имрану, и очень вовремя.
Я не стал огорчать свою подругу и сообщать, что новый ранг ей не светит до тех пор, пока она состоит в моей фракции «Реликт», поскольку во фракции имеется игрок с намного большими показателями Известности и Авторитета. Вместо этого поинтересовался новостями. Женщина с готовностью принялась рассказывать.
– Хорошо. При таких темпах развития и при условии, что не встретится неожиданных препятствий вроде непреодолимого природного ландшафта, опасных НПС вроде тех морских тварей, и не будет пограничных конфликтов с другими соседями, через полтора года у фракции H3 будет порядка тридцати игровых нод, что составляет один процент от всех доступных для захвата гексагонов виртуальной планеты. А теперь вопрос ко всем находящимся в зале. Вы понимаете, что случится через семнадцать месяцев? Если одна из самых успешных фракций нашей версии Земли к моменту синхронизации реальностей будет контролировать лишь один процент игровых нод? Это притом, что для гарантированного сохранения нашего мира нужно держать клайм более чем на пятидесяти процентах территории виртуальной планеты.
– Объясни, как ты попала на фрегат? Когда мой корабль стоял на комете, тебя с нами ещё не было.