— Как же без них, — отвечал ему капитан-лейтенант. — Два мерзавца сбежали.
— И что, — удивляется кавалер, — тут всегда так людно?
От этих мыслей ему становилось так горько, и такая ярость на него накатывала, что он зубы разжать не мог, снова болеть в груди начинало. А тут ещё этот болван учёный, который людей своих пересчитать не может.
Тем временем арбалетчики вышли, стали перед пехотой на своём правом фланге. Выставили большие щиты, разместились за ними, наставили незаряженные арбалеты на холм, на котором сидели офицеры. Теперь и арбалетчики, и стрелки стояли перед рядами пехоты, изображая готовность дать залп.
Дыхание… да уже не до него. Он полез на копья и алебарды, полез под тяжкие удары годендагов. Не было у него времени тянуть да уклоняться, солдаты всё выходили и выходили на берег.
«А вчера встретила тут в коридорах нашего родственничка. Как всегда бледен да спесив. Герцог сказал, что приезжал он жаловаться на вас. Говорил, что притесняете вы его, к замку два раза уже добрых людей приводили и грозились замок его брать. И человеку его угрожали».