— Что вы господин, что вы, то грех малый, в среде церковной совсем незлой, епитимью наложит духовник и всё, да и епитимья буде нетяжкой.
Максимилиан молчал, и это его молчание было красноречивее всякого ответа.
— Поможешь мне закопать, — сказал кавалер, похлопав по самому большому мешку.
— Господин полковник, тянуть нельзя, через два часа начнёт темнеть.
— Да, друг мой, именно сейчас, нам нужен частокол и ров, и нужен он нам до рассвета. — Твёрдо говорит кавалер. — Пока мужики не начнут атаку.
— Юная госпожа, возьметесь ли за такое? — спрашивал он, сидя на том самом месте, где за два дня до этого сидел глупый пирожник.