— Там… На берегу, — Максимилиан говорил и, кажется, голос его стал подрагивать.
Это было и вправду очень ему на руку. Что не говори, а уходить на север воевать с мужиками, оставляя своё поместье на разорение горцам, ему очень не хотелось, а теперь руки у него были развязаны. Пока кантон построит дороги, пока соберёт деньги на новое войско, он, может, уже и вернуться успеет.
— Пусть проходит, — распоряжается Волков.
— Спасибо, господни, — гонец взял деньги и, тут же сев на коня, уехал.
— Вы правы, вы как всегда правы, — сказал, целуя ей руку в запястье.
— Друг мой, понимаете ли, — заговорил тут фон Беренштайн, — кажется, с ландскнехтами, а их шестьсот шестьдесят человек, нам договорится будет непросто. Уж больно много они хотят серебра.