— Абсолютно, как дерево дуб. Я говорил ему: учись, болван, учись, научишься читать и писать — получишь чин старшего сержанта или даже прапорщика, а может потом и чином офицера кто жалует. Он обрадовался, пытался учить, но так грамоту и не осилил, бросил. Ни читать, ни считать толком не умеет.
В большой приёмной зале уже было не менее двадцати человек. Одного взгляда на них кавалеру хватило, чтобы понять, что это всё люд военный. Волкова, Брюнхвальда, Роху и всех молодых господ из выезда, что были с ним, никто никому не представлял. Здесь всё было по-военному естественно, без церемоний. Просто когда они входили в залу, люди им молча кланялись. И они в ответ молча кланялись всем.
— Пресекай распри, мать, и следи, чтобы у моей жены всё было в порядке.
— Да какие же у меня враги? — кузнец разводил руками.
— Вот как! Думаете, он не прирежет меня по дороге к герцогу?