Бежит, злиться, а ноги в одеяниях путаются. Как не падает — непонятно.
Нет, не бродяга приблудный сидел перед ним. Господин Цимерман свою цену, конечно, знал. Худой, усы торчком, сапоги не новые, отнюдь. Перстень небольшой золотой, не больше двух цехинов стоимостью.
— А почему вы вашего Максимилиана с собой не возьмёте?
— Сына тут оставь, — холодно сказал он ей.
— Святой отец, — произнёс кавалер, кланяясь, — примете?
— Так она, вроде, уже и развязана, — заметил Волков. — Бои у вас в городе уже идут, бургомистр.