К месту, где происходило действие, стали сходиться и даже съезжаться люди. Приходили посмотреть на солдат.
— Купчишка? — спросил Волков у Брюнхвальда.
Кажется, он не находил повода придраться хоть к чему; наверное, от этого вид у него становился всё более раздражённый.
«Ну, где же Максимилиан, чёрт его задери!?»
Конь стоил сто, да нет же, сто двадцать талеров, не меньше. Резвый, поджарый, высокий двухлеток. На груди белая звезда, белые чулки до колен. Он был великолепен. Нет, он стоил больше ста двадцати монет. Это был кровный жеребец, каких берут не под седло, а на породу. На таких ездили принцы, или графы, на худой конец. Это был настоящий подарок. Волков, любил лошадей, он был тронут.