А Франс Конрад фон Гальдебург, епископ маленский словно в соляной столб превратился. Ничего, ни слова из себя выдавить не может.
— Да, скажешь госпоже Ланге, что я велел.
Так размышляя, он сел на коня и поехал в Эшбахт.
— Видимо, не будет. Думаю, что все погибли. Я так и не видел никого, кто бы из того леска вышел, в который вторую роту загнали.
— Нет, — сказал он. — Пойду спать к себе.
— Так мы и хотели, но купчишка орёт, что он ваш. Что ему очень до вас надо.