— А-а! — орёт мерзавец с алебардой, и та со звоном падет на мостовую. А сам враг хватается за бок и, покачиваясь, уходит прочь, в проулок.
— Все главные торговые дома Ланна и Фринланда, все главные дома Ребенрее, и Ульма, и Эберхоффа — все учувствуют в этом деле, — сказал Фабио Кальяри. — Императору сейчас не до того, вот и приходиться сие дело решать банкирам и купцам.
— Конечно, конечно. И не мне тоже обсуждать решения Его Императорского Величества, — согласился быстро фон Бок. — Полковник, значит полковник.
Мир с герцогом — вот, что для него было самым важным, это было даже важнее, чем мир с соседним кантоном. Потому он и пошлёт ей пару золотых, ещё пошлёт кого-нибудь в Ланн, к Агнес за приворотными духами. Только вот кого послать? Максимилиан наотрез отказывается ездить к Агнес. Увалень — так он ещё раны не заживил. Другого кого? А кого? Кому он мог доверять? Таких, к сожалению, было не много.
— Я всю жизнь живу, на меч опираясь. Другой жизни я и не знаю.
— Вы, Гренер, со всеми людьми идёте без обоза на север, к броду, и через него идёте на южную развилку.