Адам был без сил. Он как будто пробежал марафон. У него не было больше ничего, что он мог бы еще бросить в топку ее сомнений.
Вика обрушила на его стол кипу папок. Адам едва увернулся от этой лавины.
— Я вообще не понимаю, для чего варить эту морковь. Разве она плоха в сыром виде? Дети должны много грызть, чтобы их челюсть тоже росла. Иначе потом зубы просто не поместятся во рту, и придется носить брекеты. Ева мало грызет! Завтра же купите ей килограмм моркови.
— Между прочим, — продолжала Ася, — в стране Нянландии маленькие девочки помогают своим няням. Встав рано утром, они надевают носочки, чистят зубы и бегут вприпрыжку к своим родителям. «Папа, папа, — ангельскими голосами воркуют они, — пожалуйста, разрешите мне убрать за собой игрушки…»
Девочка была лихорадочно-возбужденной, на ее щеках появился румянец, она беспокойно крутилась на месте, уже уронила хлеб и разлила сок.
— При чем тут я? — Мадина водрузила коробку с тортом на столик и уселась в кресло, даже не пытаясь предложить что-нибудь выпить.