Развернувшись в кресле, Адам смотрел, как она несется по офису и как Ася, вручив Еву стажеру Марине, несется следом. На улице Вика села в свою машину, и его няня с прытью, вовсе не свойственной этой женщине, прыгнула на заднее сиденье.
В конце концов, она никогда не сдавалась на милость победителя, а предпочитала самой быть завоевателем.
— Она хотела кое-что посмотреть, но он не включался.
И — вот же странное дело — не хотелось от этого увильнуть, сбежать, ощутить себя пойманным.
— Еще секунду, — попросил Адам, потягиваясь. Он пригладил пальцем сдвинутые брови дочери и перегнувшись через нее, чмокнул Асю в щеку. — Доброе утро.
— Я обидела вас? Вы расстроены? Простите, пожалуйста. Очень милый дом. Просто рай эксгбициониста.