Аджин пророкотал новую фразу, как видно, не совсем с ним согласившись.
– Слава богу, тебе с оборотнем-альбиносом столкнуться не придется, – усмехнулся Ровнин – Когда подойдет время родиться новому, мы все уже будем мертвы.
– Никому не входить, – раздался за окном громкий командный голос. – Сначала – я.
– Так, может, проще было с ними встретиться где-то в другом месте? – предположил Коля, дожевав остатки второй шаурмы. – Чтобы убытку не было?
– Он из детей Ночи? – утвердительно спросил Коля.
В результате от раны остался только шрам, выглядящий так, будто Коля его на лице давно носит, да еще проспал он почти два дня. Вика на пару с Валентиной даже переживать начали, поскольку им по роду службы прекрасно было известно, что живая вода штука коварная. Помимо прочего, есть у нее одно то ли неприятное, то ли, наоборот, полезнейшее качество – в том случае, если она не может помочь, то исцеляемый просто не просыпается. Он покидает этот мир без страха и боли, во сне, со счастливой улыбкой на губах. Эдакая фольклорная эвтаназия. Ну да, внешне щека зажила и кости внутри, несомненно, правильно срослись, но Коля при этом в себя никак не приходил, и это наводило сотрудниц отдела на печальные мысли. Что там – даже Мезенцева, которая в последний месяц таила зуб на Нифонтова за то, что он ее с собой совсем перестал брать на задания, нервничала. Про живую воду и ее свойства ей все как-то рассказать забыли, а сама она, понятное дело, про подобный препарат и слыхом не слыхивала, потому всерьез собралась начхать на коллег, которые ждут у моря погоды, и вызвать «скорую» с врачами-реаниматологами. Ну или какими другими, которые определят – кома это или нет.