– Марина Крюгер. – Олег Георгиевич вынул из пухлого альбома небольшую фотографию и положил ее на стол дежурки, за которым сидела Мезенцева. Остальные сотрудники отдела столпились вокруг и смотрели на беззаботно улыбающуюся с карточки кудрявую девушку в гимнастерке. – Твоя коллега, Валентина. Как видно, большого дарования была сотрудница.
Коля смотрел на величественную даму, отчитывающую его словно мальчишку, разве что только не разинув рот. Она была до одури настоящая, его нос ощущал запах пудры и лаванды, а веер, которым она крутила, что твой ниндзя нунчаками, чуть не задел его по носу.
В трубке на заднем фоне что-то громыхало и брякало, мало того – Коля отчетливо разобрал очень недовольный голос тети Паши и бубнеж Тита Титыча.
– Ловко, да не совсем. С нашей стороны – да, а вот со своей… Всплыла эта история, короче. Та проказница сдуру проболталась обо всем подруге. Перебрала мохито и развязала язык. Молодая была ведьма, не сильно опытная, не знала о том, что раньше или позже все сказанное ею против нее и обернется. С другой стороны – опытная в такое дерьмо и не полезла бы, сразу сообразила, что если кучка коричневого цвета, лежащая на собачьей площадке, пахнет шоколадом, то это все равно не шоколад.
– Почему нет? – длинный красный язык облизал зубы-иголки. – Уважу просьбу!
Но Коля не стал ломать голову над всякой ерундой, понимая, что Мезенцева не Муромцев, ей одного-двух ударов ножом за глаза хватит для смерти, потому, особо не заморачиваясь вынул пистолет и начал всаживать в этого мохнатика одну пулю за другой. Вообще-то стрелять в пещерах занятие не сильно разумное – и уши закладывает, и рикошет более чем возможен, но выбора особого у Нифонтова не имелось, больно уж ловок оказался его противник.