– Послужи мне, судный дьяк, – лукаво прищурила круглый зеленый глаз ведьма. – Пять служб моих выполнишь – и Людмила твоя. Ровно пять, не больше, клянусь Луной!
– Они по лесу рядом с опушкой, где мы остановились, бродили, и всякий раз возвращались на эту поляну, – закончил рассказ Мишка. – И телефоны у них обоих разом сели. Сергеич еще сказал, что их леший крутил, потому как он не любит пьяных в своем доме. Причем поляна эта от нас была совсем рядом, и они орали даже, а мы их не слышали. Блин, мы туда поедем?
Феклой оказалась черная как смоль кошка, которую даже сейчас, когда ночь уступила место раннему утру, было трудно разглядеть.
– Если бы я сам знал, – вздохнул Сергей Иванович. – Внизу, на минус третьем этаже, какая-то непонятная чепуховина происходит, и по всему выходит, что она из числа тех, которые проходят по твоему профилю. Видели там какую-то старуху в черном одеянии и страшную до невозможности. А ведь там таковой взяться неоткуда по определению, закрытая же зона. Я сначала подумал, что это наши великовозрастные умники-дитяти шутки шутят, у них это в норме вещей. Знаешь, иной раз на этих умников смотришь и поражаешься – вроде бы серьезными делами люди занимаются, каждый второй доктор наук или кандидат, а такой дурью маются время от времени.
Он достал из кармана смартфон, набрал чей-то номер, бросил в трубку короткое: «Приехал, встречай», прихватил из салона машины сумку, которую тут же вручил Коле, и направился к стеклянным дверям входа в здание.
– Да кто она-то? – не выдержал Нифонтов. – Олег Георгиевич, хорош уже надо мной издеваться!