– Ну? – Колю очень увлек рассказ. – И чего?
– Если до вечера дома не появишься, мы с сыном отправимся к маме! По всем рекам пройдем, каждое озерцо посетим! И пусть вся наша родня узнает, что ты неудачник!
– Называй вещи своими именами, – попросил его Михеев. – Не арбитра, а гаранта. Ты полагаешь, что мое присутствие обезопасит тебя от нападения Ростогцева. Переговоры-то он, небось, в Останкино решил провести? На своей территории? Верно?
Истины ради стоит отметить, что девушка имела все основания утверждать подобное, поскольку данный факт признавали все особи мужского пола, из числа тех, кто имел с Мариной дело. И даже вечно хмурый Аскольд Иваницкий с Петровки, а уж он бука та еще! После недавней заварушки, связанной с архивами Папюса, где сотрудники отдела на пару с сыскарями из МУРа уже в который раз столкнулись лбами с представителями «Аненербе», Иваницкий ей даже улыбнулся, что было равноценно публичному признанию того, что «безмозглая девчонка, которая постоянно лезет под пули» на что-то способна.
– Твою мать! – выдавил из себя Коля, держась за плечо, сквозь пальцы руки просачивалась кровь. – Он меня сожрать хотел!
– Само собой, – не стал с ним спорить Михеев. – Если ты заметил, я их не осуждаю, просто излагаю тебе ситуацию такой, какая она есть. Больше скажу – не стань я тем, кто есть сейчас, то, может, повел бы себя так же. Потому что тоже человек, и, значит, тоже боялся бы. Всего боялся – этого болота с его туманами, змей, и, самое главное, – неизвестности.