Небеса ему ответа не дали. Они безмолвствовали. Зато прозвучал голос из района чуть пониже, а именно – из кабинета Ровнина, из открытого по случаю теплого времени года окна.
– Кстати, в столице данный танец не приветствуется, – сообщил Коле незнакомец. – Да-да. Его находят достаточно распутным и непристойным, государь же ратует за нравственность и чистоту. Но здесь, вдали от двора, в тихой и провинциальной Москве, нравы всегда были попроще.
– Коль, я правда все понимаю, – примирительно заявила Женька. – У нас на этого глиста ничего нет – ни доказухи, ни улик, ни даже ордера на обыск. Но делать что-то надо, согласись? И теток жалко, тех, что облысели.
– Тоннели метро? – горло Нифонтова перехватило, он не говорил, а сипел. – Тетя Паша, мне нельзя тут…
– Молоденькая совсем, – вздохнула Валентина. – Вот ведь.
– Мне пора, – вздохнув, сообщила молодому человеку она. – Время.