– Добро, – проворчал Савва Фомич. – И давай-ка, отдай тряпицу, на которой Мишкина кровь. Знаю я вашу породу.
– Из отдела кадров, – резонно предположил Нифонтов. – Откуда же еще? Да и не такое она бедствие, на самом деле. Просто у Женьки детство еще в заднице играет, несмотря на то что она вроде уже и взрослая деваха. У меня двоюродная сестрица такая же была, почти до «четвертака» дурью маялась, за ум браться не хотела.
– На четырнадцатом, – тут же ответила консьержка. – Никак задерживать его станете? Так он что – наркоман? Или чего похуже?
Коля только глазами хлопал, слушая эти речи. А какое им вообще дело до того, что с этим журналом будет дальше? С чего тетя Паша так печется о его будущности?
В последнем он был уверен, про это ему прошлым летом Герман рассказывал, когда они одного студента припугнуть ехали. Тот слишком увлекся кое-какими старыми обрядами, причем с выездами на местность, как раз на одно из древних капищ, потому надо было объяснить ему, что во всем хороша мера.
Спутники Арвида нехорошо переглянулись, и Коля заметил, как в их глазах блеснул недобрый огонек. Он чуть сдвинул полу легкой куртки, одетой по причине вечернего времени, и опустил ладонь на рукоять ножа.