– Еще день-два – и все подсохнет, – сообщил ему Ровнин, выходя из дома. – Если только холода не вернутся.
– Самое главное забыл. – Понизив голос, он наклонился к Михееву. – Ты меня про Марфу спрашивал, да? Так вот – мне она вряд ли что скажет. Но зато я знаю, что она с Арвидом вот так вот знакома.
– Вчера, – всхлипнула женщина. – Где-то за бесценок купил картину Марка Шампольского, и его просто распирало от радости приобретения и гордости за то, как лихо он шедевр сторговал. Отец не был скупым и никогда не жульничал при сделках, он был выше этого, но ему очень нравилось, когда удавалось купить хорошее полотно за символическую цену. Видимо, в эти моменты он ощущал некий адреналиновый прилив.
– Заплети печаль веревочкой, – посоветовал ему старший товарищ. – Пошли лучше пожрем. Помнишь обувной на углу стоял? Уже не стоит, зато вместо него кафе открыли. Неплохое такое, я там вчера побывал. Пельмени у них хороши, ушастые. С сыром, с перцем, как положено.
– Не надумает, – покачал головой Вадим. – Этот ритуал можно проводить раз в сто лет. Эту деталь люди тоже забыли, но наш род помнит.