– Есть такая, – глянул на него исподлобья Зыбун. – Ее только на старых болотах вроде моего найдешь, где вот такие чарусьи остались. И собирать ее можно только в конце березозола, не раньше и не позже, да и то при условии, что эта яма черная хоть одну некрещеную дитячью душу новой весной себе забрала. Если ту воду человеку какому в пищу подмешать, или еще куда – все, заказывай ему домовину. Помрет беспременно, и смерть его будет поганая да страшная, особливо если он душегуб какой или тать. Гнить тот человек станет – снаружи и изнутри, телом да душой. Мало того – видеть станет все те беды, что другим принес, мороки погубленных людей приходить к нему будут и рвать на части то, что от души осталось, а защитить себя ему никак не получится. И так день за днем, день за днем, все сызнова да опять.