Она закончила обрабатывать рану, и появились встревоженные Смушко и Гибер. Позади них брёл Чалый. По лицам начальства я понял, что их уже ввели в курс дела.
- К чему эти философские выкладки, Быстров?
Руки-ноги точно меня слушались. Уже что-то из разряда приятного.
- За хлеб и сало огромное спасибо! А вот махорки не надо, - твёрдо объявил я.
Крышку гроба открыли, поставив на стылую землю.
- Спасибо! Буду знать, - поблагодарил я, не особо задумываясь, кому это вдруг понадобилось меня искать.