- Плохо то, что теперь Кравченко может использовать против нас и этот момент, - сказал я. – Я ведь почему от больнички отказался – не возьмём Левашова и его банду, нас так с дерьмом смешают, что вовек не отмоемся.
- Не хотел говорить понапрасну, но, думаю, тебе надо сказать: начальник губотдела ГПУ товарищ Кравченко если не знает, так скоро выяснит, кто принимал самое деятельное участие в разоблачении Симкина. С виду он, конечно, тебе похлопает, станет улыбаться в лицо, хвалить, лично поблагодарит и пожмёт руку. Но я хорошо знаю его характер. Ты раскрыл Симкина, не поставив Кравченко в известность… как и меня, впрочем, но речь не обо мне… В общем, Кравченко будет считать, что ты бросил тень на репутацию губернского отдела ГПУ и на него лично. А он таких вещей не прощает. Короче, ты нажил себе опасного врага, Быстров.
- А если я этого не сделаю? – нахмурился Трубка.
Но это вопросы завтрашнего дня. День текущий требует от меня одного: забуриться домой и спать как сурок.
- Мне даже цифры называть страшно, - усмехнулся бригадир. – Скажут, что врут.
Мы с Михаилом напряглись, ожидая услышать что-то страшное – вплоть до расстрела или ссылки в Сибирь оперов, которые завалят раскрытие по серии грабежей.