Не хотелось мне слышать, что с этим Романом случилось, я примерно догадывался, ничего хорошего.
человеческие головы, сам не человек уже давно. Это просто разновидность погани, а погань я зачищаю. Успокаиваю, если хочешь.
– Ну да. Ее ведь кто хочет открыть не может, да?
Я подбежал к правому краю платформы, направил ствол в темноту тоннеля, выстрелил. Дробь засвистела по тоннелю.
Так мы добрались до одиннадцатого уровня. Устали все. Молодой, тащивший кувалду, наверное, больше других. Он шагнул в коридор первым, с руганью выбил все двери, затолкнул меня в номер сто сорок восемь.
– Дети пропадают, – сказала Алиса. – И это тоже геноцид.