Эхо прокатилось и стихло, то ли утонуло в мягком ковровом покрытии, то ли в стенах увязло.
Кахрай обошел стол и наклонился к самому лицу. Вперился бледным взглядом.
— Ты… всегда был мечтателем, — Некко произнесла это с непередаваемой грустью.
Три — полторы тысячи… если все сработает, а он надеется, что все сработает, поскольку сама мысль о неудаче повергает в ужас, а ужас мешает думать. Так вот, если сработает, то он защитит полторы тысячи человек, у которых еще не проявились симптомы или же болезнь находится на начальной стадии.
— Буду рад, — неожиданно для себя ответил Данияр. — Когда?
— Зачем тогда весь этот спектакль? Нападение и остальное?