Быть может, и так, но сейчас Тойтек испытывал странное желание сказать гадость. Вот никогда-то прежде в душе его не появлялось подобного рода желаний, а тут…
— Это… кто? — осторожно поинтересовался Данияр, отвлекаясь от клинка.
— Добрый вечер, — сказала она, когда появился Кахрай.
— Так… положено. Мало одару — слабый мужчина, а Диктатор слабым быть не может. Не поймут, — Эрра пожала плечами, и белоснежное платье ее, подчеркивавшее темно-красный удивительно глубокий оттенок кожи, едва не соскользнуло. — Вот и мается, бедолага.
— Моей дочери придется объяснять, откуда деньги…
Прикрыв глаза Данияр понял, что он почти счастлив.