— Если, конечно, вам можно говорить… — она все же отступила на шаг, чтобы полюбоваться белыми звездами лилий, которые одна за другой поднимались над черной бездной воды.
Корсет данью нелепым обычаям. Кружевной воротник, будто сошедший со старинного полотна, как и само это платье, чересчур помпезное и неудобное. Но попробуй скажи. Бабушка будет недовольна.
— Спросим, — пообещал Кахрай тоном, который не оставлял сомнений, что и вправду спросит. А потом он похлопал капитана по плечу и сказал: — А ты на мостик иди. Кого еще вызвать можешь? Кто вообще ушел?
— Всему понемногу, — Данияр понял, что идет рядом с новой своей знакомой, совершенно не понимая, куда и зачем. — Работе с короткими клинками.
— Тогда дура, — сказала Труди, выковыривая кусок чего-то темного. — Что? Мужчины, они приходят и уходят… и вообще…
Шарлотта оказалась легкой. Она только и успела, что пискнуть. И вцепиться в Кахрая обеими руками, что лемарнский муран в мамашу. Мост захрустел.