Лотта закрыла глаза и подумала, что людей стоило усыпить.
Восхищаться… или восхищать. Восхищать ему нравилось больше.
И в коридоре это как-то не бросалось в глаза, а вот в лифте, когда он один заполнил собой почти всю кабину, стало совсем неуютно.
Он замолчал, позволяя додумать остальное.
…часть вакцины уже ушла. И стало быть, кого-то да получится спасти, а очень скоро станет понятно, насколько она вообще действенна и не был ли тот, прошлый, успех всего-навсего случайностью.
Был он слишком большим, слишком шумным и чересчур уж похожим на тот, другой, куда Данияру случалось сбегать в юные годы, когда на плечах его еще не висела ответственность за благополучие всего мира. Пожалуй, именно это ощущение вернувшегося детства и придало поначалу сил.