На экране что-то мелькало, сверкало, перемещалось, и все вместе вызывало острую головную боль. Правда, Данияр знал, что истинным источником ее была эта вот девица с пухлыми губками и невиданной наглостью.
— Как прибудем, — пальцы пробежались по позвоночнику, надавливая на одному Кахраю известные точки. Причем так надавливая, что еще немного и этот позвоночник хрустнул бы. Но Тойтек терпел. — Как прибудем… загляну к ней. В гости, так сказать… посмотрим, чем она дышит.
— Он к этому времени заработал определенную репутацию. И место… военный контракт. Весьма выгодный, хотя… — она развела руками. — Даже я не знаю подробностей того, чем он занимался. Главное, что ему нравилось. И… он знал, что все, чего он добился, это благодаря собственным силам. Как знала и я.
— Говорить он не может. Но может моргать, — невозмутимо сообщил прежний знакомец. Он вывез кресло и кивнул Лотте. — Два раза — это «да», один — «нет».
Слушает эту вот дрожь и не может отделаться от ощущения, что все не то. Не там. Что произошла ошибка. А Лотта все же поднялась и прошлась, остановилась ненадолго за спиной ах-айорца, который шею едва не сломал, пытаясь ее разглядеть. И жаль, что не сломал.
— И мама права… этот закон старшего наследника давно устарел. Мы тоже имеем право на состояние, на честную в нем долю.