— Открой ротик, — сказал кто-то, и Данияр открыл рот, чтобы сказать, что Шелли может убираться вместе со своим инфофоном, но в него сунули что-то мягкое.
— Расскажите, — попросил он, и на сей раз просьба далась почти легко.
Дед ведь выжил, когда должен был умереть. А отец… тоже сумел сделать для мира куда больше, чем написано в треклятых учебниках. И это только Данияр проживал отведенное ему время в лени и неге.
Картины новой книги проносились в голове, а глаза Лотты наполнялись слезами эмоций, которые следовало запомнить и приберечь до момента, когда она сможет сесть и все записать.
— Мда… — только и смогла произнести Элиза. — Будем считать, что ты у нас самая теоретически подкованная девственница в этой части Созвездия. Давай-ка свои бумаги, в этом и вправду что-то есть… ага, все давай… и вот то тоже.
Ход мыслей был понятен. И если бы кто спросил у Тойтека, он бы сказал, что теория эта чересчур уж шаткая и имеет слишком много допусков, чтобы можно было принимать ее всерьез. Но его не спрашивали. Да и… он потрогал языком зубы и попытался произнести собственное имя.