Я поглядел вверх. Под потолком тянулись толстые трубы, и я решил устроить висячую колыбель. Закрепил ремни, развернул в них спальник, рядом рюкзак повесил. Уже забрался, но вспомнил про крыс.
А пацан этот, наоборот, на меня косился. Всхлипывал, сопли, слезы.
– И что? – спросил я. – В каком это ты Зазеркалье была?
Бежать вниз гораздо опасней, чем подниматься вверх. Но я торопился. Перепрыгивал через ступени, старался не думать. Потом буду. Вот двадцать пять стукнет, если доживу, конечно, тогда и отдохну. Наберу учеников, буду их учить. Они у меня будут закапываться, а я на них прыгать стану и голодом морить.
Она сунула мне оружие. А мазер оказался не таким уж тяжелым, наоборот, раза в два легче карабина. Был выполнен из легкого материала, удобно устроился под мышкой, одно неприятно было – я помнил, какие дырки он проделывает, опасная штука.
Старик. Так мне показалось. Человек передвигался слишком медленно для молодого и был увешан множеством мешков, коробов и корзинок. Торговец, Гомер говорил, что они выглядят именно так, обвешанные все.