— Почему я жив? — прохрипел он, не сводя с меня глаз.
— Я же сказал. Если не будет соблюдено абсолютное молчание, единорог откажется прийти. Молчание не только в том, чтобы не произносить ни слова во время ритуала, но и в том, что нельзя никого предупреждать ни звуком, ни знаком, нельзя запираться. Единорог почувствует нарушение «естественности» и откажется приходить.
Похоже, с Ёном каши не сваришь. От его господина толку было больше. Я скосила взгляд на кровать. Парень спал с самым беззаботным выражением на лице, прям обнять и затискать. Я отправила в рот очередной кусок говядины, тщательно прожевала, проглотила. Всё это время никто не проронил не слова.
Голос цароса прозвучал мягким мурчанием хищника, подбирающегося к добыче. Меня мороз по коже продрал.
— Качественная, — Ирсен отчётливо скрипнул зубами.
Желание возмутиться беспардонностью было и пропало. Эмоции для меня сейчас непозволительная роскошь. Я хорошо запомнила, что парень сказал о моём отце — слизень. А кто может себе позволить столь свободно и безбоязненно оскорбить барона? Только тот, кто стоит выше. Намного выше. Заоблачно высоко. А стало быть, парень имеет право и приказывать, и требовать. Но для меня дело не только в иерархии.