И щелкнул пальцем по внутреннему кольцу. Оно завертелось с огромной скоростью, сделалось невидимым, размазалось в мерцающую сферу. Внешний обод святыни покоился в графской руке, а внутри него плавал шар голубоватого, трепетного сияния.
– Благодарю. Пожалуй, мне больше не стоит занимать ваше время?..
– Ты, верно, утомился. Давай-ка дальше я, а то еще заснешь с усталости.
Справа, на западе, тяжело ухнуло – огромная и вязкая масса обрушилась на землю. Скала вздрогнула, дыхнул ветер. Половину неба заволокло снежной паволокой. Глядя на пляшущие белые точки – внезапно, неуместно красивые! – Эрвин не сразу сообразил: рев утих.
– Я выживу, – повторил Эрвин и порывисто встал.
Другая шестерка воинов следовала за экипажем, грохоча подковами по булыжнику. Обогнув Верхнее Торжище, миновав монастырь Праотцов и Купеческую Середину, процессия въехала на широкий спуск, ведущий к берегу Ханая. Он шел вдоль оврага, огибая крутую гору с угрюмой Престольной Цитаделью на вершине, потому и спуск звался Цитадельным.