«Хана», – как-то растерянно пронеслось в уме Ивана Александровича, что проявил недюжинные таланты, чтобы предотвратить катастрофу с заносчивым и самовлюбленным Шуйским.
Князь аккуратно переложил бутылку другим хватом, чтобы удобнее бить по голове, взял другой рукой мундир и на цыпочках, неслышно занял место в углу комнаты, рядом с дверью.
– Что сделает Ника, когда с ней заговорит статуэтка? – Покосился он на меня.
Ему немедленно повторили ответ, но матом.
– Если вам дадут соперника, и мы победим. Если нашим союзникам дадут соперника, и они победят, а медали будет вручать другой человек – вас это устроит?
– Сделанного не вернуть. Меня устраивает исход. Родство императора все равно будет, как ты и хочешь – я передам тебе все наработки по торжествам. А меня оставь в покое. Александр, распорядись отремонтировать здание и выставь счет Самойлову. – повелительно произнес тот.