– Вас угнетает мое общество? – Остановил его Михаил Андреевич. – Вы желаете меня оскорбить?
Который был бы в бешенстве на рядового. Но в какой-то момент понял, что ситуация стабильна – а значит это не он что-то делает неверно. А это Иван Александрович чего-то не понимает.
– Жизнь – это путь. – Проигнорировал я его, продолжая удерживать спокойный, рассудительный тон. – Выбрал дорогу и идешь по ней. Сомневаешься, стараешься не отступиться и каждую секунду сверяешься с компасом, который в голове и сердце. Не у всех получается выдержать направления. Они бегут к мечте напрямик, наплевав на методы, хватают ее, и не знают, как вернуться и остаться собой. Вы думаете, людей с даром, силой и честью это не тяготит?
– Точно! Один момент! – Заспешил Давыдов с ружьем по коридору в дальнюю камеру.
– Сколько есть времени? – Не прекратил он распутывать узлы на спине мыши.
Давыдов вернулся через час, и, тяжело дыша, сел на ближний к выходу край топчана. Мундир был просто наброшен на плечи, обувь отсутствовала, а концентрированным дыханием можно было обеззараживать.