– А где Самойлов? – осторожно заглянули они в камеру.
– Тогда слушай, внук, – зашептали на ухо едва слышно.
Тут же подбежал один из безликих бойцов, вручил увесистую пластиковую папку с бумагами и отступил назад.
– Потому что я обещал Артему не сжигать Москву, – виновато шаркнул я ножкой.
– Рад, что вы с нами! – Подойдя, сжал князь Пашкино плечо и шагнул налево. – Вольноопределяющийся Шуйский!
– Куда бы ее поставить… О, ротмистр! Давайте поставим печать на вашу мышь! Будет императорской! – Приценился он к спине Лучинки.