А я в первую очередь смотрел на небо – молочно-белое с жемчужными просветами, взрывающееся северным сиянием и тут же сереющее, иссиня-черное, вскипающее красным и вновь уходящее в белизну. Отзвуки близкой схватки меняли все головокружительным калейдоскопом, заставляя завороженно ожидать нового поворота. Защита, поднятая над Кремлем – не чета той, что не успела защитить Сенатский дворец от внезапной атаки, почти не пропускала звуки. Высокие стены не давали увидеть поле битвы. Но дрожь земли передавала все.