– Полностью тебя поддерживаю, – присел я рядом.
Воистину, работать посреди ремонта невозможно!
Иван Александрович вопросительно поднял бровь, реагируя на странную должность.
– А ты не мог бы попросить своих белорусских друзей вернуть переводчика на родину?!
– Вольноопределяющийся Борецкий, разрешаю остаться. Вольноопределяющийся Шуйский, твое дело быть большим и кивать. – Оправил я мундир и заспешил к коню.
Сергей Дмитриевич закрыл глаза и прислушался, стараясь вычленить из шума ветра и хлесткого дождя, завывания грозы и падения камней что-то необычное. Что-то другое, чего не слышал на границе, когда шел за людьми господина Ли вглубь территории, и мечтал, что расквитается за сожженные поселения. Что-то инаковое, способное прицепиться к древней фамилии.