В холоде осенней Москва-реки, ощущая, как тяжелая одежда тянет ко дну, ей предстояло переосмыслить события во второй раз.
Но путь в пару-тройку сотен метров по заснеженному парку способен успокоить.
Да и бесполезно – он все равно не успеет до двери, даже если, позабыв про вид, попытается бежать на трех конечностях.
– Я быстро, – успокоил я его, без суеты натягивая на указательный палец левой руки перстень с перечеркнутым гербом рода Юсуповых.
После чего положил заготовленное для Ники пирожное на тарелочку и с решительным видом направился к лифтам.
– А искуситель ты – всю жизнь. – Махнул он рукой. – Это я еще после качелей в мороз сообразил… Но записку для Инки ты мне напишешь немедленно, собственноручно. Чтобы я ей хоть фотографию скинул…