Потому ни малейшего угрызения совести Император не испытывал. Более того, тщетно пытался разглядеть ее на лице у стоящего перед ним наглеца.
– В реальности кошмары куда опаснее, – с намеком покосился старик на медведя.
Ждан Семенович заметил внимание и вяло помахал рукой. Затем еще раз оперся руками о поясницу, явно чертыхаясь на окружающий холод.
Да и злиться на Давыдова не получалось – во-первых, пицца была горячая и с мясом, во-вторых, вкусная, ну а в-третьих князь был и без того печален, задумчиво накручивая ус и жалуясь на переменчивость женского характера.
– И никто не пришел позлорадствовать, посмеяться над калекой? – Отрицательно повел я подбородком. – Вы же знаете людей лучше, чем я. Неужели не удержался бы хотя бы один?
– Так, значит, я могу вас называть кронпринц Аймара? – Вновь деловито уточнил князь Давыдов у Артема.