Иван Александрович встряхнул головой, убирая морок из ушей и огляделся.
– Раз, два, три…. Шесть, семь… Девять, десять… Где одиннадцатый! – Запаниковал рядовой. – Было же одиннадцать! Затем повернулся к нам и с радостью ткнул пальцем в невозмутимого Виида. – Одиннадцать! Всех собрал, никто не потерялся. Ф-фух… – Оперся он руками о колени. – Как дети малые…
– Он задержал нас, ваше сиятельство, – выставив полковое знамя и уперев его о плечо, зашагал вперед Ломов. – Заступил дорогу. Так союзники не поступают.
– «Завтра» они в ужасе будут умолять жениха, предлагая ему что угодно, лишь бы он явился на свою свадьбу, – сохраняя улыбку, ответил я неторопливо.
Далее вольноопределяющийся княжич Борецкий Павел, бодрый и веселый, насколько это может быть человек, не пропускавший три приема пищи последнюю неделю.
Уловив каким-то образом мое желание, водитель вновь открыл передо мной дверь. Ноги ступили на сухой асфальт суверенной территории княжества – «родовая земля», где с большой натяжкой действовали общие законы, да и те трактовались в пользу хозяев.