– Эти несчастные рыдали и просили защитить от вас… – зажмурился он от боли.
– Полагаю, я сделал достаточно намеков, и вы все прекрасно понимаете. – Посмотрел на него острый взгляд. – Скажу прямо – я хочу, чтобы вы перешли ко мне. Навсегда, навечно, вассальной присягой. Вас не удерживает у Самойлова ничего?
Иван Александрович, помолчав мгновение, опустился на колени. И на коленях подполз к стулу княжны, пока до нее не осталось около метра.
И тени всех людей, стоявших на площади, склонились перед ним в поясном поклоне.
Опять, наверное, увлекся и не расслышал голос отца за собственными монологами…
Я со значением поиграл бровями и шепнул в ответ.