Постоянное необъяснимое чувство тревоги не покидало ни на секунду. Хотя никаких предпосылок к этому не было. Думал, это у меня только, но мои спутники тоже что-то чувствовали. Постоянно к чему-то прислушивались, вертели головами.
Поесть уговаривать меня долго не надо. Быстро расправившись с нехитрой снедью, я с готовностью посмотрел на старшего товарища. Правда, один — самый крупный — ломоть хлеба и пяток слив припрятал на потом.
Тонкие сухие губы Хмура снова расплылись в улыбке. Кажется, он был счастлив. Вон как глазки заблестели. Даже непроизвольно потер ладони. Оказывается, эссенции опыта, или, как еще их тут называют, «эски», можно использовать и в качестве обмена.
В последней семье, куда мы заехали, сыновей не было. Дети были, но только пять девчонок. Самая старшая, похоже, моя ровесница. Ее и провожали. Мать Сойки — так звали девчонку — на удивление не плакала, но на мрачном лице застыла маска боли и безысходности. Младшие сестренки размазывая слезы и сопли, жалобно поскуливали, словно щенята.
Добив монстра, мы сидели на берегу и ждали, когда харн насытится свежим мясом. Весь перепачканный в крови ящера, он будет настоящей приманкой для всех местных хищников. Придется потом загнать его в воду, благо в озере, где живет бледняк, больше никого нет. Воду эту лучше не пить, но помыться — в самый раз.
— М-да… дела-а… — ошеломленно протянул Клоп. — А тут как он оказался? Сбежал?