Короткий взгляд на маму, заслонившей собой Лейлу в позе, в которой обучалась ставить Покров. Вот только когда мы бросили тренировку, она по-прежнему пропускала четыре камня из десяти. В спину, от Феуса дохнуло жаром.
Безропотно дал себя вывести, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного и услышанного. И так и не понял, что именно произошло на моих глазах. Конечно, позже, много размышлял об этом, по-разному отвечая сам себе, но, боюсь, правды никогда не узнаю — вход в поместье старика мне теперь заказан. Я с удивлением выяснил это на следующий день, когда до конца обдумал всё произошедшее и хотел задать новые вопросы, ради этого даже сходив к меняле. Но меня остановили на входе, и это были совсем не те охранники, что вчера. А кто я такой, чтобы спорить с Воинами пятой звезды в квартале уважаемых людей?
Мое возвышение начал замедлять недостаток энергии. Это в Поясе-то, который еще недавно пьянил меня своей силой, как вино алкаша Орикола. Первая преграда возвышения Воина. Та самая, о которой говорил старик Кадор. Мало иметь большое средоточие. Нужно суметь еще заполнить его. И в восстановлении у меня особых преимуществ перед тем же Гуниром нет. Потратить всю накопленную энергию выходило за час. Я просыпался, циркулировал энергию по Формам, пытался открыть узел, тратя половину собранного в средоточии за ночь и уходил в лес. Во время обеденной стоянки повторял те же действия. Вечером опять сливал силу в узел и садился медитировать. Во время работы в лесу, на ходу, боевая медитация восстанавливала мне крохи энергии. И я за два ночных часа собирал в средоточие силы неба больше, чем за весь день. Снова тратил её и ложился спать. Круговорот одних и тех же действий. И с каждым днем меня все больше раздражала трата времени на хождения по лесу.
— Ага! — я не сдержался. — Как смеяться над моим кинжалом, так тебе можно?
— Мне кажется, говорить такое гостю — явное неуважение к нему. Хотя чего ожидать от орденских?