Обновлённых, нас завели в большой почти пустой зал, справа и слева от входа в который висели узкие полотнища с лозунгами Ордена. Стоя в окружении десятка Воинов Ордена я размышлял, а можно ли доверять новому странному чутью, что говорило мне об их слабости? Ведь его отлично дополняло моё видение печатей над их головами. У тех что совсем слабы — две печати. Одна — полученные простые техники, другая — присяга Ордену. Можно ли так считать? Вроде в рассуждениях нет ошибки. Те, что сильнее, получили ещё одну печать. Таких Воинов здесь меньше числом. И всё же. Почему я, пусть и второй в выпуске по силе, в свои тринадцать неполных лет, могу их всех убить? Ведь они кажутся ничуть не сильнее старших классов, с которыми играючи справлялась Виликор. Все слабы, кроме, вот этого, что стоит напротив нас в синих одеждах с красными отворотами. Орденская стража. Голубые пряди в волосах, пять Указов.
— Ростовщик такие проценты затребовал, что через полгода мы на шахты всей семьёй продадимся. Жадный. Вот покручусь до вечерних фонарей, может даже попробую, как это — пить с горя, да пойду к нему.
— Здесь три тысячи пятьсот двадцать монет. Это всё, что у меня сейчас есть. Крутись как хочешь, но оттяни дело хотя бы на несколько недель... А там я ещё достану.
— Больше я тебе не поверю! Моих сил хватит, чтобы задержать тебя до подхода помощи. А затем Орден проверит все твои слова. Узнает и по какому праву тебе достались техники, и зачем ты пошёл против Ордена.
Я обернулся на насмешливый возглас. Парень лет на десять старше меня. Правильные черты лица, густые брови. Губы, изогнутые в усмешке. Длинные, почти чёрные волосы, стянутые в узел на затылке. Белые полосы отворотов на синих одеждах. Служитель, но какого отделения Ордена? Да ещё и повязка наказующего на рукаве. Три печати обязательств. И, я помедлил, оценивая его силу, сильнее меня. Я впечатал кулак в ладонь.