— Спасибо, друг, — я скорчил горестную физиономию. — Вот сейчас ты меня очень поддержал. Утешил, что я принял правильное решение и сбежал в леса.
Слабаки! Кто их учил так нападать? Техники летели вразбой и одновременно слишком плотно, позволяя защититься Покровом, а не то что Духовной Защитой. Я лишь прикрыл глаза ладонью, а затем ответил ещё десятью Лезвиями с двух рук, каждое из которых находило цель. Ещё раз! И вдруг, простые металлические иглы полетели со стороны соседей. Вот здесь, когда опасностью обожгло со спины, мне пришлось туго. Часть длинных стрелок, одна в одну повторяющих форму техники и летящих в лицо, я просто смел в сторону ладонями, царапины обожгло.
— Что вы хотели, старший? — холодный тон, гордо поднятый подбородок вместо лёгкого уважительного поклона.
— Они разговаривали, — всё же я подал голос.
Если верить байкам, то звери, даже сбежав после ранений оружейными техниками, могут днями истекать кровью. Другим могло бы казаться, что именно шрам, отметка жестокой переделки, делает взгляд главы таким властным и давящим. Но мне не нужно оценивать богатство одежды, осанку, замечать детали поведения окружающих, и как низко они ему кланяются. Для меня это лишнее. Я вижу его превосходство над собой, и даже тёмные волосы, почти целиком сменившие свой цвет на зелёный, не говорят мне об этом сильнее, чем непроглядная глубина его силы, подобная бездне, в которой бесследно вязнут лучи солнца.
— Лицом к лицу ты ещё более убедителен, чем по рассказам, — мужчина усмехнулся. — Вежливость, прямой взгляд, ни следа страха в голосе... Всё то, что нравится старым хрычам вроде меня. И у меня к тебе и впрямь несколько предложений.